***

Во дворе малой цитадели, несмотря на шпили и шипы, приземлиться можно, но это поистине филигранное маневрирование. Арен справляется, опускает голову на каменные плиты и выставляет лапу, чтобы я могла эффектно с него слезть, а не сползать потом по человеческой спине.

Учитывая, что за нами наблюдают караульные на стенах и во дворе, обитатели дворца в окна, а с крыльца – двое эльфийских наместников, Изрель и император, то возможность выглядеть достойно приходится кстати.

– Арен, ты вовремя, – произносит император таким тоном, что понятно: Арен опоздал.

К тому же император сжимает запястье, а значит, может что-то выговаривать Арену через метку.

«Лера, мне пора», – в голосе Арена не самые радужные ноты.

«Что случилось?» – киваю гостям и слегка улыбаюсь.

Изрель мрачна, оба эльфийских наместника хоть и держатся с достоинством, но то и дело теребят рукава и вышивку на поясах.

Точно что-то случилось.

«Арен?»

«Это из-за вампиров. – Он ступает на крыльцо. – Магический фон всё ниже, мы собирались дать некоторым убежище в Анларии, но после смерти Шарля… это стало затруднительно: народ не хочет пускать на благословенную землю убийц герцога, а его сын, похоже, тоже готов противодействовать появлению вампиров любым доступным способом, и в данном случае этот способ – их особый родовой щит».

Глядя в спину Арена, прижимаю ладонь к карману жилетки, ощупываю браслет с драгоценными кристаллами. Арен сказал, что Нике выдали больше магических кристаллов, и она не голодает, но всё же…

И ещё одно.

«Арен, вы же не собираетесь приносить в жертву восемь тысяч существ?»

Он молчит.

Он может слышать и отвечать мне с расстояния в сотни километров, но сейчас, когда нас разделяет несколько десятков метров, молчит.

«Арен? – бросаюсь за ним, каблуки выстукивают по ступеням нервную дробь. – Вы ведь не будете этого делать?»

«Окончательно ничего не решено».

Оглядываю ближайшие коридоры, но делегация куда-то делась.

«Арен?»

«Лера, я выступлю против этого».

«Но ты не уверен, что это поможет? – зло фыркаю. – Да? И ты просто позволишь так поступить? Позволишь убить восемь тысяч существ?»

«Не думаю, что после случившегося в Анларии кто-то согласится дать архивампирам и всем вампирам дополнительные силы, – ответ Арена звучит устало. – Вампиров достаточно много, чтобы в случае усиления представлять угрозу всему Эёрану, а учитывая, что подробностей плана они не раскрывают, всё выглядит вдвойне подозрительно».

Звучит логично… Но не перевесит ли Безымянный ужас страх перед вампирами?

«Арен, надеюсь, ты прав».

– Валерия! – рык Дариона прокатывается по коридорам. – Сколько можно ждать?

«Враги ждать не будут», – мысленно продолжаю я и разворачиваюсь к наставнику.

А он в броне. Тёмной, с чеканным узором на кромках деталей, со странными креплениями между ними. Надвигается на меня хмурой горой.

– У меня третье оружие ведёт себя странно! – выпаливаю я, чтобы избежать нравоучений о безответственных опоздунах: он начало наших занятий строго обозначил, а я, с тренировочной площадки возле замка заметив дирижабль и расковырянную в стене дыру, не могла не поинтересоваться, что это такое. Когда Арен сказал, что туда убирают поддельный родовой артефакт, пожелала на это посмотреть. Зал под обманку выделили большой, тёмный, с мощными стенами и подпорками.

Золотой куб, ещё опутанный цепями, совсем как настоящий родовой артефакт. На взгляд Видящей он даже немного магию излучает (Арен напомнил, что его делали во времена, когда Видящих было больше, и враги могли воспользоваться их услугами).

С артефактами вообще интересно: на самом деле никто точно не знает, можно ли их уничтожить или они саморазрушаются лишь в момент уничтожения рода. Но ходят слухи, что родовой артефакт уничтожается другим, так что сдвоенный отбор Эрграя и Озарана, во время которого артефакты обоих родов находились рядом, показывал их взаимное доверие, настрой на долгое сотрудничество.

– Странно себя ведёт? – Дарион вздёргивает бровь, возвращая меня из воспоминаний о том, как мы с Ареном в обнимку болтали на скале, и ветер овевал наши лица, в коридор малой цитадели.

– Я взяла маленький пистолет с собой в Анларию. Сначала он мешался, а потом перестал, я его настолько не замечала, что вспомнила о нём только когда раздевалась. Но разговаривать со мной он не начал и на пожелание спокойной ночи не отреагировал.

– Не мешается – значит, его лояльность повысилась. Бери на тренировку, пусть посмотрит на тебя, лучше оценит.

Если есть способ из обычного действия сделать давящее на нервы, то это превращение действия в смотрины. Криво улыбаюсь, но назвалась груздем (то есть владелицей призванного оружия) – полезай в кузов (учись с ним взаимодействовать, чтобы его явление в мир не было напрасным).

– Хорошо, сейчас, – направляюсь в подземную часть замка.

Дарион, как ни странно, увязывается за мной.

Спускаясь по лестнице, уточняю:

– Неужели вы опасаетесь, что на меня здесь кто-то нападёт?

– Нет, что ты, Валерия, конечно Культ отступится от своих целей только потому, что мы в малой цитадели, и я тут исключительно с целью охраны от тебя филейных частей драконов.

Ужас: мне смешно и даже не стыдно, лишь неловко слегка.

– Грудью встанете на их защиту? – весело предполагаю я.

– Нет, щит подставлю.

По залу разбегается эхо моих шагов и усмешки. Возле покоев в нижних коридорах алеют неподвижные фигуры караульных.

Дарион останавливается рядом с моими комнатами. Передо мной открывают двери и закрывают их за мной. Ревёт в камине пламя, согревая огромную суровую гостиную, играет бликами на занявшей секретер Рассекающей, на перевязи и кобуре, свисающих с кресла, в котором лежат Пронзающий и маленький пистолет.

В спальне кто-то придушенно взвизгивает, через миг оттуда выскакивает перепуганная девушка в фартуке и чепце на тёмных волосах. Увидев меня, она охает и падает на колени, упирается головой в пол:

– Госпожа, прошу, простите за беспокойство и несдержанность, но в вашей постели… там… лежит большой и мохнатый зверь.

«Пушинка, ты здесь?»

«Конечно, – журчит её нежный голосок, – кто ещё это может быть? Ойии она бы так не назвала, вестники склизкие, мохнатая у тебя только я».

Опускаю рефлекторно поднявшийся огненный щит и стираю носочком сапога след копоти на каменных плитах.

– Не бойся её, – с улыбкой направляюсь к девушке, касаюсь её руки. Хочу поднять, но вовремя вспоминаю, что с драконьей силушкой можно причинить боль. – Это моя Пушинка, она добрая, просто любит в кровати полежать.

– Я просто убиралась, госпожа, – служанка дрожит, – простите, что повела себя недостойно, простите, что помешала вашей Пушинке отдыхать, я просто хотела прибраться…

– Всё в порядке, поднимайся. Ничего страшного не произошло, правда. Уберёшься позже, Пушинка мешать не будет.

Трясущаяся девушка боится поднять голову. Хочется рявкнуть, чтобы она пришла в себя и не пугалась, но это желание – такое драконье, и вряд ли поможет служанке успокоиться.

– Не бойся, я не кусаюсь и не сержусь, – как можно мягче повторяю я. – Как тебя зовут?

– Хлоя.

– Отлично. Поднимайся и скажи стоящему в коридоре Дариону, что я чуть задержусь, а сама… попей чаю. Просто отдохни. Не надо меня бояться, я сама недавно была человеком.

– Но теперь вы дракон, – шепчет в пол Хлоя.

– Ничто человеческое мне не чуждо, – ещё раз улыбнувшись, направляюсь в спальню: может без меня Хлоя быстрее опомниться – здесь слишком боятся драконов.

В спальне Пушинки нет. Точнее, так кажется в первый момент, когда смотрю на скомканное одеяло, но оно приподнимается, и под краем вспыхивают два золотых глаза.

– Привет, – бросившись в кровать под балдахином, обнимаю Пушинку. К счастью, за два дня отсутствия она не уменьшилась, всё такая же пушистая, мягкая, значит, недостаток магии влияет на неё не так сильно. – Рассказывай, что делала в эльфийских лесах. Почему ты отправилась туда?