– Про морду я слышал. Осторожнее со словами, у нас сезон смерти как-никак, за убийство на дуэлях не наказывают.

– Эм, но ты сам говорил, что я просто не могу не нарываться. – Санаду опускается на колени, ложится рядом с нашим огненным щитом и закладывает руки за голову. – Только давай без седлания и прикусываний, это слишком интимно, а я скромный, игры в доминирование предпочитаю наедине. Я лучше просто пообещаю вести себя хорошо.

– Просто молчи, – рыкает Келтар и присаживается рядом, смотрит на короля Озарана ненавидящим взглядом, то и дело перебирая когтями.

Злится, и всё равно не нападает, как и его подпитавшийся кровью собрат, как и Санаду. Скалится повязанный голодный глава Наэрского кантона Танарэс, но не шевелится, чтобы не наколоться на клыки пленителя.

Взяв в заложницы Изрель, король Озарана фактически обезвредил ещё четырёх архивампиров, а самый старый из них изначально связан. Только для этого потребовалось, чтобы самое меньшее два архивампира выпили кровь и достаточно пришли в себя для осознания шантажа.

Когда всё только началось, король Озарана сразу решил скормить слабых драконов врагам – уверена в этом. Иначе бы он сбил корону Санаду сразу, едва тот перехватил управление Ареном и императором, чтобы добраться до драконов неправящих родов.

Пожертвовал слабыми, чтобы не ввязываться в сложный бой.

Отрезал руку женщине, чтобы добиться подчинения её собратьев.

Два покусанных дракона лежат неподвижно, лица у них посерели, заострились.

Тошно, как же тошно.

Арен поглаживает меня по волосам, а я смотрю на короля Озарана, шепчу:

– Вы чудовище.

Он удостаивает меня коротким, ничего не выражающим взглядом и вновь сосредотачивает внимание на архивампирах. Ни раскаяния, ни сожаления – сплошное безразличие.

Ланабет опускает свой лук.

– Можно дальше исследовать големов? – интересуется Линарэн.

– Подожди, – в голосе императора сквозит презрение.

Похоже, ему тоже не по нутру методы Озаранского короля.

Сквозь неровное золотое пламя пробивается запах крови. Невыносимо хочется отвернуться, не видеть тел, не думать о том, что двух из трёх погибших можно было отбить…

Тяжёлая, муторная тишина опускается на зал. Свет питающего Санаду браслета опять тускнеет, и Санаду, прикрыв глаза, упирается лбом в пол. Келтар неотрывно следит за королём Озарана.

А Линарэн, не сводящий взгляд с големов, от нетерпения покусывает губу.

«Лера, – Арен обнимает меня за плечи, не обращая внимания на подрагивающего от напряжения спасённого дракона. – Элор скоро будет здесь… всё обошлось».

«Ты правда думаешь, что три трупа – это то, что можно назвать «всё обошлось»?»

Жертвы… у каждой войны есть жертвы, но вот так походя кого-то отдавать на растерзание…

Арен не отвечает. Но он честно пытался защитить драконов неправящих родов, как и император, и Ланабет. Они не хотели обходиться малой кровью и надеялись защитить всех. Я попала в хорошую семью.

В невыносимом молчании ползёт время – медленно, мучительно. Кажется, сам свет затухает, погружая нас во тьму.

Наконец на стенах, полу и потолке вспыхивают голубые шестиугольники щита и растворяются, открывая дверной проём. Сразу доносится шелест голосов, шагов, поскрипывания.

В зал вкатывается сияющий всеми цветами радуги ящик на колёсиках – его толкает Элоранарр:

– А я вам магических кристаллов привёз. Угощайтесь, не стесняйтесь.

«Что-то поздно он», – ворчит Пронзающий, а Рассекающая более оптимистична: «Хорошо, что вообще пришёл».

Элоранарр замечает мёртвых, глаза его наполняются бешеным сиянием, но он отводит взгляд от тел. Весь источая золотой, рваный от злости свет, подталкивает тележку к подмятому Танарэсу и вытаскивает из ящика россыпи прекрасных сверкающих камней:

– Алиастис, я всегда подозревал в тебе склонность к тесным объятиям, – по голосу и не скажешь, что магия в нём кипит от ярости.

Не разжимая клыков на шее Танарэса, архивампир шипит, но загребает с рук Элоранарра кристаллы. Магия, закручиваясь спиральными узорами, перетекает из них в архивампиров, впитывается в их светлеющую кожу, чтобы через несколько мгновений становиться серой дымкой вампирской магии. От водоворотов узоров, когда магия только покидает кристаллы, невозможно отвести глаз.

С трудом, но я отвожу, сосредотачиваюсь на тех, кто сейчас в зале.

Алиастис – значит, так зовут архивампира с бесцветным голосом, который помогал при штурме Пат Турина.

Прижатый под ним темноволосый Танарэс – глава Наэрского кантона, именно его сестра вместе с невестой Санаду внедрялась к Неспящим.

Сторожащий Санаду блондин Келтар – глава Эсганского кантона с гадким, резким голосом и страстью командовать. Кажется, он тут ведущий наравне с Изрель.

Старейший из них всех – золотоволосый Вааразариз обмирает при виде кристаллов, точно зачарованный.

Кажется, я всех их наконец запомнила.

Магия кристаллов наполняет зал, разливается по нему живительным потоком, насыщая архивампиров, но… убитых она вернуть не может. Взгляд Танарэса становится более осмысленным, он морщится, будто лишь теперь ощутив боль от ожогов и простреленного плеча.

Император как-то неожиданно оказывается возле Шарля, накрывает его своим плащом.

Золотой поток магии связывает Элоранарра с кем-то за пределами зала. Похоже, Риэль здесь и близко. Элоранарр подталкивает тележку к Келтару с Санаду (оба сами загребают горсти сверкающих кристаллов, вдыхают с них магию), но смотрит на втягивающих листочки эльфов:

– Наши древесные друзья традиционно демонстрируют готовность к сотрудничеству и помощи в трудных ситуациях.

– Они в самом деле в деревья превращаются, это не маскировка, – делится впечатлениями вернувшийся к големам Линарэн. – Полная настоящая трансформация.

– Теперь мы знаем к кому обращаться, если не хватит дровишек на костерок, – вроде Элоранарр шутит, но взгляд у него искрит магией, и усмешка больше похожа на оскал.

Лёд на Изрель лопается, магия Элемарра Озаранского развеивает его в туман, в ничто.

И тут же магия кристаллов дотягивается до архивампирессы, она судорожно вдыхает. Хватается за отрезанную кисть и приставляет к руке, снизу зло смотрит на Элемарра, скалится.

– И где же благодарность за то, что я спас тебя от нарушения союзного договора? – король поворачивается к остальным архивампирам. – Два убитых с нашей стороны. Как расплачиваться будете?

Пока наблюдала за ним, двух убитых драконов накрыли плащами выживший дракон неправящего рода и Элоранарр.

Архивампиры молчат. Даже Санаду, так никого и не покусавший, плотно сжимает губы и опускает взгляд. Рука Изрель сшивается серой дымкой. Келтар загребает ещё драгоценных кристаллов и подходит к вампирессе, рассыпает тонко позвякивающие кристаллики перед ней, и те расцветают спиральными потоками магии. Губа Келтара, наблюдающего за срастающейся раной Изрель, нервно приподнимается в оскале, на Элемарра Озаранского он не смотрит, но дымка вампирской магии острыми иглами направлена на окутанного бело-голубым сиянием короля.

– Полагаю, – император наконец отходит от Шарля. – Мы обсудим вопросы компенсации позже. Сейчас важно понять, почему Культ снова оказался впереди нас. И почему големы Пат Турина выступили на их стороне.

Склоняю голову: неужели Пат Турин связался с Культом только из мести нам с Ареном?

– Эти големы не из Пат Турина, – отзывается Линарэн, закатывая на големе рукав кожаного плаща. – Хорошая имитация, но применяются другие сплавы и иные технологические решения. У големов-представителей Пат Турина суставы подвижнее. – Он потряхивает освобождённой от перчатки кистью голема. – И у Пат Туринцев действуют пальцы, а у этих они неподвижны. Внутри тоже всё упрощено. Представители Пат Турина сконструированы так, чтобы правдоподобно имитировать двуногих существ, а в случае угрозы сбежать любой ценой или уничтожить самые важные детали механизма…

Представители Пат Турина действительно очень пластичны, в движении неотличимы от человека…